Коллеги
Кафедра сольного пения Киевской государственной консерватории имени П.И. Чайковского, 1981.
Сидят (слева направо): Маргиев Г.П., Э.С.Шпилюк, В.Ф.Козерацкий, Н.К.Куклина, Т.Н.Михайлова, Е.И.Чавдар,Н. И.Захарченко, Г.С.Сухорукова, В.В.Дженков, К.Д.Огневой,
Стоят (справа налево): А.Н.Ильин, Л.Могильницкая,Т.Вовок, Л.Гринченко, Э.Акритова, Н.Бандура, Д.Петриненко, З.Лихтман, В.Макойников, Н.Чепига, А.Шалин
С К. И. Брун
Июль 1993 года. Кафедра сольного пения Киевской государственной консерватории имени П. И. Чайковского.
Сидят (слева направо): Колодуб И.Н., Бузина З.П., Радченко К.П., Туфтина Г.А., Михайлова Т.Н.,
Лихтман З.Е., Сухорукова Г.С., Христич З.П., Курин В.Н.
Стоят (справа налево): Шахтахинская Д.Б. (врач-фониатр), Тимохин В.И., Крыжановская Л.П., Кондратюк Н.К., Огневой К.Д. (заведующий кафедрой), Борищенко (председатель гос. комиссии), Беглецова Л.П. (концертмейстер), Ильин А.Н. (декан факультета), Сильванская Е. (лаборант кафедры), Акритова Э.А., Матеюк.
Говорит
ЗОЯ ЕФИМОВНА ЛИХТМАН
1997 годВ марте в этом году мы все собрались в очень тесном кругу – близкие друзья и ученики Галины Станиславовны Сухоруковой, чтобы отметить ее день рождения. Это была достаточно круглая дата, достаточно ответственная дата – 75 лет. Мы очень скромно провели этот вечер и очень весело! Я смотрела в глаза Галины Станиславовны искрящиеся, такие молодые и веселее и не могла себе даже представить, не могла как-то уяснить, что позади у нас такая огромная жизнь, такая наполненная, такая трудная, полная таких событий и творческих, и жизненных. Вроде бы в общении с этими ребятками и с нами с нее слетела вся эта тяжесть! Она была молода и весела. Я подумала, что пора уже мне как-то сосредоточиться и вспомнить ее творческий и жизненный путь. Так получилось, судьба так устроила, что наши судьбы соприкасаются почти всю жизнь, начиная с того момента, корда мы начали заниматься с ней. Она была студенткой третьего курса, а я – начинающим концертмейстером.
Сначала это были долгие годы совместного концертирования, работы над репертуаром, а потом это была параллельная работа в консерватории. Наши творческие интересы, наши взаимопонимание и взаимоуважение друг к другу так сцементировали нашу дружбу, что я уже не представляю себе уже ничего юного. Она никогда, ни на один день не прерывалась между нами. Поэтому я считаю себя обязанной, пока еще могу, а я ведь немного старше Галины Станиславовны, пока я еще могу сказать несколько слов о ней.
Относительно ее концертной деятельности что-то могут восстановить и воссоздать в памяти людей ее записи. Их очень много! Не знаю, все ли они сохранились, но их очень много. О ее педагогическом методе, наверное, будут говорить ее ученики, уровень их мастерства. А также я надеюсь, что кто-нибудь из них когда-нибудь опишете е творческий метод, ее педагогику. Это не обходимо – она выдающийся педагог. Она, не побоюсь этих пышных слов, интереснейший педагог, очень талантливый. Обобщить ее опыт уже такой длительной педагогической работы было бы чрезвычайно интересно и полезно для будущего.
Что сказать вообще. Мне кажется, что Галина Станиславовна вообще неординарная личность. Она – человек разносторонних дарований и очень многогранный. Она талантлива во всем потому, что она и рисует великолепно, занимается живописью. Она очень многое умеет сделать руками. Не потому, что она так широко образована, хотя это тоже есть. Просто по тому, что у нее есть этот дар. Она, например, прекрасно шьет и вяжет, но не таком „дамском” уровне, что получается домашнее рукоделие. Она это делает высокопрофессионально. Это тот человек, который все, что делает, стремится сделать как можно лучше, как можно доскональнее и с полной отдачей. И вот это ее качество – всякую работу делать, ставя себе самую высокую планку, любую работу делать с большим интересом и с полной отдачей – я считаю главным ее талантом. Это главный ее талант. Все, что она делает, она делает вдохновенно, мало сказать – самоотверженно.
Я считаю, что это очень интересный человек. Немало душевных сил у нее занимает семья, сын, внуки и даже правнук есть у нее, но в работу она вкладывала всю жизнь и сейчас вкладывает всю себя, без остатка готова поделить всем. Она не дает себе спуску, не дает себе отдыха. Это великий талант. При этом она очень скромный человек. У нее, конечно, есть чувство собственного достоинства, гордость, но она начисто лишена тщеславия, всякой суетности, всякого карьеризма, она никогда не думает о результатах своей работы для себя, о каких-то выгодах, она никогда не сует хорошие голоса, которые попадают к ней, на какие-то смотры и просмотры, а хочет подготовить получше и побольше научить с начала. По моему, это очень неординарные качества и мне хочется о них сказать.
Так получилось, что наши судьбы переплелись. Я познакомилась с Галиной, когда работала концертмейстером в классе у нашего старейшего профессора Клары Исааковны Брун. Галя была тогда, кажется, на третьем курсе у нее. В этом классе были прекрасные голоса. Они прославились тоже. Галя недавно приехала из Москвы. В ее пении профессор находила много проблем. Они действительно были. Она меняла ей тип голоса. Она сначала была сопрано, потом меццо-сопрано. Все это было. Все это как-то осложняло Галочке жизнь, работу. Я сейчас стараюсь вспомнить, почему же меня так привлекла эта девушка?! Да, она была культурнее других. Да, она была музыкально грамотная потому, что хорошо владела фортепиано и кончала когда-то музыкальную школу. Знала теорию музыки. Да, ей ничего не стоило выучить новую музыку. Но не только это. Я сразу почувствовала, что музыка живет в ней. Что она не просто имеет музыкально-теоретическую подготовку, а в ней именно живет музыка! Это ощущение у меня никогда не проходило. Музыка помогала ей в работе в классе, помогала ей все шероховатости в занятиях преодолеть довольно скоро. Что это были за шероховатости? Профессор имела очень точные и жесткие установки, а Галя имела аналитический ум, все хотела осмыслить и как-то проверить на себе. Она искала максимального удобства в пении. Иногда Кларе Исааковне казалось, что она нарочно этого не делает, а Галя еще не могла чего-то сделать потому, что не понимала полезности этого. Вот это вызывало небольшие трения. Но Клара Исааковна очень ее любил, в отличие от других, очень уважала, чувствовала в ней талант. Она всегда надеялась, чувствовала, что эта девушка пойдет своим путем и найдет свой оригинальный путь в искусстве. Так оно и случилось
Уже к концу своего обучения она владела репертуаром лирического меццо-сопрано. Она пела очень сложные вещи: арию Орлеанской девы, все арии Далилы, Марфу из «Хованщины», труднейшую арию Глиера из непопулярной оперы «Мадмуазель Фифи» - очень трудная ария; она пела сцену с письмами Шарлотты Массне из оперы «Вертер». Мне запомнилось, как она прелестно пела романс Листа «Как дух Лауры». Это произведение требует такой тонкости, такой изысканной нюансировки, вокального покоя. Все это ей было доступно к окончанию консерватории. Это говорит о том, какого уровня у нее были возможности.
Ко времени окончания консерватории ее уже стали приглашать на разовые концерты в филармонию. Она была очень обаятельная как исполнительница. Выступала и в клубных лекториях и в концертах. Она была очень непосредственна, с прелестной улыбкой и такая правдивая музыкальная интонация! Так правдиво она пела, что завоевывала любую аудиторию, хотя еще не имела опыта. Поэтому ее и пригласили на работу в филармонию. Хотя у нее были и другие возможности, особенно после того, как она ездила в Москву на прослушивание. Была возможность работать в России на оперной сцене. У нее уже был опыт: она была прелестная Ганна в «Майской ночи»; первая Ульяна Громова в опере Мейтуса «Молодая гвардия». У нас в оперной студии эта опера шла раньше, чем в оперном. Именно к нам Мейтус принес рукопись своей оперы. Галя была чудесная Ульяна Громова – такая вдохновенная, такая правдивая. У нее были возможности стать оперной певицей, но семейные обстоятельства (уже был муж и ребенок на руках) не позволили воплотиться и она осталась в Киеве.
Начала работать в филармонии и сразу стала ставить себе самые высокие планки. Она начала готовить сольный концерт из произведений современных украинских композиторов и в Колонном зале она его спела. Аккомпанировала ей Галина Алексеевна Николаенко - наш старшейший, мудрейший, очень опытный был концертмейстер, великолепный музыкант. На этот концерт была хвалебная рецензия директора театра в газете. Однако Галя после этого концерта все последующие программы мы делали сообща, вместе их изучали и исполняли.
Галя начала готовить сольные концерты наряду с текущей работой в филармонии и потом была включена в гастрольную деятельность. Гастроли тогда были особые. Это был и плановые гастроли, которые проходили с одной стороны по Украине и планировались министерством культуры Украины, с другой стороны - в Москве и они планировались по всему Советскому Союзу. Ей довелось петь во всех лучших концертных залах Советского Союза. В Киеве она пела систематически каждый год. В России - в очень многих городах, включая Сибирь и Центральную Россию. Лучше всего и успешнее всего проходили наши концерты в Ленинграде. Она спела в Ленинграде множество программ и пользовалась очень большим успехом. Ее планировала Ленинградская филармония планировала ежегодно в течение очень долгого периода времени потому, что Ленинград оценил ее культуру, ее обаяние именно в камерном вокальном репертуаре. А там были очень высокие традиции, очень высокие требования в этом городе. Она пела во всех городах других Союзных Республик.
Прибалтика, Закавказье, Средняя Азия - пела по всюду. Это приносило, конечно, огромное творческое удовлетворение, большую радость, к этому готовились очень интересные программы, но каждый из этих концертов был праздник, праздник души!
Тогда была особая система концертной жизни. Помимо больших концертных залов нужно было выступать всюду, где распорядятся местные власти. Это были и клубы, и шахты, и колхозы, и заводы, и общежития, и избирательные участки, и еще Бог знает что! сама по себе идея была не плоха. исполнители всех уровней, а не только эстрадные, а инструменталисты, вокалисты должны были нести культуру в широкие массы. Казалось бы - это очень высокая миссия. И очень часто бывало так, что действительно в каждой аудитории находились люди, которые прислушивались более заинтересованно и их культурные горизонты, несомненно, расширялись. Вместе с тем, концерты часто проходили в абсолютно непригодных для этого залах, с ужасными инструментами.
Я никогда не забуду, как зашла в очередной клуб попробовать пианино и застала там Глеба Аксельрода, великолепного пианиста в расцвете своей славы, который пытался извлечь какие-то звуки 26-й Бетховенской сонаты из этого инструмента. Я остановилась в ужасе, слыша, как он мучается. Он закрыл лицо руками, и я поняла, что мне нужно уйти, что человеку плохо. Его концерт все же состоялся... Что говорить об аккомпаниаторе, когда солисты должны были выступать в таких вот условиях.
Конечно, когда мы попадали в музыкальные школы, техникумы или институты, это было радостно потому, что студенты всегда хорошо воспринимали концерты, а ведь это не всегда было так. Бывало, что мы выступали после какого-нибудь слета, конференции. Бывало так, что после всего этого объявлялись танцы! Вы можете себе представить контингент, который приходил слушать! Это было трагично для нас. Это было морально очень тяжело. Мы об этом писали, обсуждали среди исполнителей, пытались исправить. Безуспешно, как все, что делалось тогда - это делалось директивно. Мы ничего не могли с этим поделать. Я никогда не работала в филармонии с Галиной Станиславовной, только ездила с ней на гастроли. А она должна была радоваться, что выполняет свои производственные нормы. Бывали и тяжелые условия переездов, и очень тяжелые условия проживания - все бывало. Бывало очень трудно. И все это она переносила безропотно. Работала, никогда не снижая свой репертуар до уровня каких-то модных шлягеров, доходчивых песен или чего-то не качественного. Только в своем, серьезном, репертуаре всегда отыскивала вещи, которые легко воспринимались - не столь изысканные, не столь рафинированные, а проще для восприятия. Подыскивала такие романсы, которые имели более доходчивые тексты, более мелодичную структуру. Таким образом, ей удавалось завоевать аудиторию, заставить себя слушать. Даже в холодном зале, даже совсем не подготовленную публику.
Из чего же состоял репертуар. Я хочу рассказать о первых годах ее гастролей, когда она приняла решение подготовить целый сольный концерт из произведений украинских авторов. Это было абсолютное новаторство. Никто никогда не решался это делать. По требованиям редакторов гастрольных программ мы всегда включали 2-3 романса современных украинских авторов. Но чтобы кто-то решился вот так выступить - такого еще не было. Это не было каким-то шагом навстречу признанию или карьере. Это была потребность. Потребность ознакомиться с существующим материалом, который лежал мертвым грузом, и вновь написанным. Концерт оказался удачным. Украинские композиторы были растроганы. Гордийчук написал очень похвальную рецензию. Мы стали культивировать эту работу. Иногда вывозили в гастрольные программы целые отделения, посвященные украинской и современной вообще музыке. Галя делала это с удовольствием, она в них вложила душу, она их своим исполнением согрела. Она это делала с сознанием того, что каждое новое произведение может только тогда состояться, когда его услышит публика. Она понимала свою миссию. И поэтому, кроме всяких пленумов композиторов, узких концертных залов, где специально по какому-то поводу исполняется современная музыка, она широко стала внедрять ее в свои концертные программы.
Очень оживились композиторы. Они несли ей все прямо из-под пера, с письменного стола. Очень часто она исполняла на закупочной комиссии и на сцене, записывала на радио вещи, которые никогда не печатались и не исполнялись. Не было тогда ни ксерокса, не было никакой механизации! Юлий Сергеевич Мейтус или Борис Николаевич Лятошинский, или Георгий Илларионович Майборода приносили свою рукопись, своей рукой написанную. Просили посмотреть, очень внимательно прислушивались к нашей реакции, Галиным просьбам, указаниям и советам. Учитывали это. Она это все исполняла с любовью. Я считаю, что она сделала очень большое дело, потому что потом у нее уже было много последователей. Украинский репертуар расцвел, пополнился большим количеством романсов. Все стали их охотно искать, охотно переписывать и петь. Галина стала Победителем Первого всесоюзного конкурса современных камерных произведений вместе с Ведерниковым, Вероникой Ивановой, Георгом Отсом. Победить на таком конкурсе было очень почетно. Жюри было очень представительное. Помню, Шапорин подошел поблагодарить за исполнение своего романса. В этом жюри сидела и Зоя Михайловна Гайдай, и Барсова, и Свешников - корифеи нашего современного искусства.
Было и много злословия. Что, дескать, она это делает из карьеристских побуждений. Но мы не обращали на это внимания. Она шла своим путем очень убежденно. Она полюбила эти романсы действительно и по записям тем, которые сохранились, можно в этом убедиться. Об этом много писали. Писал Мейтус, писал Юлий Малышев и многие другие.
Это, несомненно, послужило причиной того, что ей по представлению союза Украинских композиторов было присвоено почетное звание заслуженной артистки Украины - первой среди камерных исполнителей! К сожалению, они на этом остановились и такие исполнители, как Лина Ялкут, Лариса Остапенко долго дожидались своих званий. А Галя получила это звание по представлению союза композиторов и я считаю, что совершенно заслуженно!
Как охарактеризовать исполнительский стиль Галины Станиславовны? С годами он, конечно, кристаллизовался, шлифовался, прибавлялось мастерство. Она тщательно изучало творчество тех певцов, которых любила и уважала. Она накапливала огромное количество музыкальных и жизненных впечатлений. Она пользовалась советами тех, с кем считалась, чьи советы ей были полезны и дороги. В конечно итоге она приобрела свой собственный, неповторимый стиль исполнительства. Я бы его охарактеризовала, прежде всего, высокой музыкальной культурой, высокой духовностью. Надо сказать, что она очень чувствовала и художественное слово, очень хорошо его понимала. Она искала полной гармонии между словом и мелодией. Она пела и стремилась к отточенной фразировке. Ничего случайного, небрежного в е пении не было. Каждый замысел был ею продуман. Она пела с таким спокойным мастерством. Фраза всегда была округлена, всегда красиво выстроена, нюансировка была оправдана, органична. Но самое главное - все это согрето было необыкновенной непосредственностью, искренностью, задушевностью ее вокально-поэтической интонации! У нее было прелестное лицо, такое приятное, а туалеты ее были всегда достаточно скромны и строги. Она была очень обаятельная на сцене, и публика отвечала ей большой симпатией, теплым приемом. Она вкладывала всю душу в пени. Это всегда, а особенно, если аудитория была достаточно подготовленная для камерного концерта или шла на концерт Сухоруковой, было большим праздником!
В середине ее концертной деятельности, в 80-х годах, в начале мы еще выехали на серию концертов в Прибалтику, Андрей Яковлевич Штогаренко, наш директор и Марина Ивановна Егоричева, наша заведующая кафедрой, пригласили ее преподавать в консерваторию. Это было такое счастье для Галины Станиславовны! Она была в восторге! Она всегда ощущала в себе эту потребность - поделиться с кем-нибудь своим опытом. И она начала эту работу, которая длится уже более 30-ти лет. С каким энтузиазмом она начала преподавать, с таким же энтузиазмом она продолжает эту работу и по сей день.
Очень много души она вкладывает! Она влюблялась и влюбляется во всех своих учеников. Она старается их научить всему. Надо сказать, что она совершенно ясно и точно представляет себе свои требования и свои задачи. Она никогда стихийно не занимается. Она знает совершенно точно механику всех вокальных приемов, свои требования к технологии пения. Она стремится к тому, чтобы научить певца свободно владеть своим голосом для того, чтобы голос подчинялся ему в пении, воспроизведении художественных произведений. Поэтому она знает свои задачи. Даже в самом начале ее преподавания ничего стихийного не было. Конечно ее методика, надеюсь, когда-то будет описана ее учениками или каким-то серьезным исследователем, который посидит у нее в классе. Потому что по одному знакомству с ее уроком нельзя составить себе впечатление о методе. Огромное значение имеет ее импульсивность, те флюиды, которые идут от нее к студенту, реакция студента на это. Как бы не были точны ее требования и установки вокально-методические, все равно - на свете не бывает одинаковых певцов, как не бывает одинаковых людей. Певец - это же феномен, в котором человек и инструмент, и исполнитель! Это особая ситуация. Это ситуация, когда этот инструмент надо настроить так, чтобы он был свободен и мобилен. Это очень трудно! Это все зависит и от физиологии, и от психологии, и от состояния нервной системы, от одаренности, от приспособляемости... От тысячи факторов, которые составляют особенности данного нового студента! Как бы не были отработаны и систематизированы методические приемы педагога, они всякий раз в соприкосновении с новым студентом должны быть как-то
приспособлены к его возможностям, его особенностям, достоинствам и недостаткам и т.д. и т.п. Поэтому это всегда, во всех случаях живой, творческий, очень переменчивый, очень насыщенный процесс. Конечно, мне бы хотелось, чтобы кто-то очень серьезным, сосредоточенным ухом записал серию уроков Галины Станиславовны и потом, не торопясь, сделал какие-то выводы. Это я считаю целесообразным, а не какой-то показательный урок. Поэтому я не буду ничего говорить о ее методике. Пусть о ней говорят ее ученики. Я думаю, что в их пении, пении ее учеников, помимо всяких теоретических выкладок и высказываний, очень сквозит ее методика и ее преподавание. Они все профессиональны, все сознательно поют, они знают суть своей механики и ее особенности, и они знают высокие художественные требования, которые ставит пред ними Галина Станиславовна. Поэтому каждый из них в меру сил своих работает профессионально.
Я хочу вспомнить. Все знают Валентина Пивоварова - это очень яркий певец с мировым именем, победитель конкурса имени Чайковского и имени Глинки. Он поет во многих театрах мира. Это солист нашего Киевского оперного театра.
Тарас Штонда - это уже недавние времена. Талантливейший мальчик. Валентин пришел к Галине Станиславовне без всякой подготовки, прямо из армии. Он проходил мимо консерватории, услышал, что там поют. Его потянуло туда. А там Лариса Архиповна Руденко проводила набор и они уже закончили прослушивания. Она спросила:
- Молодой человек, чего вы здесь стоите?
- Я тоже хотел бы петь, но я опоздал.
- Давайте, спойте!
Он что-то спел так, без нот, без распевки. И она уже его не отпустила. Так к нам пришел Валентин Пивоваров.
А Штонда Тарасик пришел к нам после музыкального училища с большим голосом и кучей всяких недостатков, каких-то наслоений, не совершенных приемов в пении. Галина Станиславовна очень тщательно и долго, терпеливо его шлифовала и продолжает его консультировать по сей день. Он стал прекрасным певцом, великолепно владеющим своим мастерством, своим голосом. Все, кто слушает его, отмечает очень высокий уровень его вокализации, его музыкальной культуры. Это очень важно. Он тоже имеет всяческие победы на международных конкурсах.
На 4-й курс совсем недавно пришла к Галине Станиславовне Оля Микитенко. За время пребывания у нее она сделала очень многое. Она и сейчас консультируется у Галины Станиславовны. Она с ней сделала и программы конкурсов, на которых победила. Подготовила партию Лючии Доницетти и очень много концертных программ. Я присутствовала при ее дипломном спектакле в оперном театре. Это был "Риголетто", Оля пела Джильду. После спектакля Ольга попросила слово и в присутствии Государственной комиссии, всего руководства театра и всей актерской компании, участвовавшей в этом спектакле, горячо благодарила Галину Станиславовну за то, что она так помогла ей совершенствовать свое мастерство.
В киевском детском оперном театре работает целая компания учеников Галины Станиславовны. Там больше меццо-сопрано. В нашей оперной студии состоялась судьба Александра Кочкина, Валентины Стрелец, Ирины Стемпицкой и многих других хороших певцов. В Америке работает бас Борис Виткун, очень хороший певец, который там широко концертирует. В Канаде работает великолепный баритон Ярослав Гнатюк, который в каждой своей передаче на радио упоминает, как его учила Галина Станиславовна с большой благодарностью. В Петрозаводске (Карелия) работает Валерий Дворников. В Финляндии - Юха Суоминен. В Лаосе, Вьетнаме есть ее ученики. Во всех филармониях, есть солистки академических капелл. Одним словом, в подавляющем большинстве все ученики Галины Станиславовны работают профессионально и достойно. В этом, конечно, огромная ее заслуга.
Мне хотелось бы сказать еще, что я всеми силами души желаю Галине Станиславовне неувядаемого терпения, здоровья и вдохновения для того, чтобы она и нынешних своих певцов довела до хорошего уровня, чтоб она сделала для них все то, что сделала для других. Чтоб она долго была в нашем педагогическом искусстве, в нашем консерваторском коллективе. Я повторяю, что она очень скромно работает. Я считаю, что те люди, которые руководят нами, те, от которых зависит наш жизненный комфорт, наши награды и звания, они очень легко привыкают к такому стилю поведения человека. Легче, чем мне бы хотелось... Что поделаешь. Это я вам говорю "за кадром". Я считаю, что перед Галиной Станиславовной еще большая дорога, и я надеюсь, что ей хватит здоровья пройти ее.
Пожелаем ей здоровья!
Июль 1993 года. Кафедра сольного пения Киевской государственной консерватории имени П.И. Чайковского.
Сидят (слева направо): Колодуб И.Н., Бузина З.П., Радченко К.П., Туфтина Г.А., Михайлова , Лихтман З.Е., Сухорукова Г.С., Христич З.П., Курин В.Н.Стоят (слева направо): Шахтахинская Д.Б. (врач-фониатр), Тимохин В.И., Крыжановская Л.П., Кондратюк Н.К., Огневой К.Д. (заведующий кафедрой), Борищенко (председатель гос. комиссии), Беглецова Л.П. (концертмейстер), Ильин А.Н. (декан факультета), Сильванская Е. (лаборант кафедры), Акритова Э.А., Матеюк.